Oedipus

Я тридцать второй сын короля,
Родившийся у него в тридцать второй раз,
Родившийся у него, когда ночь была еще молода,
Родившийся у него с двумя бровями,
И это было все, что было на мне надето
Когда я проснулся и уставился на мир.

Моя мама была довольно безумной королевой,
Но вовсе не секс-машиной,
Она любила содержать свое тело в чистоте, в чистоте,
Полагая, что мир вокруг был абсолютно грязным,
И она удалилась в свои покои,
И мы с ней остаемся настоящими чужаками по отношению друг к другу.

Ее ужасно печалило смотреть на меня,
Ее ужасно печалило дотрагиваться до меня,
Ее ужасало смотреть на меня,
Ее ужасало дотрагиваться до меня.

Я тридцать второй сын короля,
Все это произошло уже в тридцать второй раз,
Но избалованным маленьким принцем я не был,
У меня были горничная и горшок,
Ведь есть еще тридцать один других, таких же, как я,
Тридцать один других, кем мог быть я.

Бывало, я стоял у королевской стены,
Небо казалось мне настолько огромным, что от этого моя душа сжималась,
И я вставал на цыпочки, чтобы мельком увидеть
Глаза моей матери и кожу моей матери,
Ведь она удалилась в свои покои,
И мы с ней остаемся настоящими чужаками по отношению друг к другу.

Ее ужасно печалило смотреть на меня,
Ее ужасно печалило дотрагиваться до меня,
Ее ужасало смотреть на меня,
Ее ужасало дотрагиваться до меня.

Но однажды утром я проснулся
И подумал: "Эдип, Эдип, Эдип, Эдип..."
Однажды утром я проснулся и подумал: "Царь, Царь, Царь..."
Однажды утром я проснулся
И подумал: "Эдип, Эдип, Эдип, Эдип..."
Тридцать два – это все же мерзкий номер,
Но тридцать два – это все же номер,
И я позабочусь, чтобы с ним считались,
И я позабочусь, чтобы с ним считались,
И я позабочусь, о-о!

Тридцать два – это все же мерзкий номер,
Но тридцать два – это все же номер,
И я позабочусь, чтобы с ним считались,
И я позабочусь, чтобы с ним считались,
И я позабочусь, о-о!

Да здравствует король!
Да здравствует король!
Да здравствует король!
Да здравствует король!
Да здравствует король!
Да здравствует король!
Да здравствует король!
Да здравствует!

Я тридцать второй сын короля,
Есть еще тридцать один других, таких же, как я,
Есть еще тридцать один других на пути,
И тридцать один других за ними.

Бывало, я стол у королевских ворот,
Люди кричали о любви и ненависти
И они кричат,
И кричат,
И кричат,
И кричат:
"Да здравствует король!
Да здравствует королева!"

Ее ужасно печалило смотреть на меня,
Ее ужасно печалило дотрагиваться до меня,
Ее ужасало смотреть на меня,
Ее ужасало дотрагиваться до меня.

Но однажды утром я проснулся
И подумал: "Эдип, Эдип, Эдип, Эдип..."
Однажды утром я проснулся и подумал: "Царь, Царь, Царь..."
Однажды утром я проснулся
И подумал: "Эдип, Эдип, Эдип, Эдип..."
Тридцать два – это все же мерзкий номер,
Но тридцать два – это все же номер,
И я позабочусь, чтобы с ним считались,
И я позабочусь, чтобы с ним считались,
И я позабочусь, о-о!

Тридцать два – это все же мерзкий номер [4x]

Тридцать два! [7x]

Да здравствует король! [8x]